Речь даже не о том, что они не хотели "делиться славой", а потому могли саботировать приказы и уходить с поля боя ( или не являться на него). Они жадно выпрашивали титулы и деньги, клеветали друг на друга. Взаимная ненависть сжигала этих славных героев, бестрепетно летевших в атаку под ядрами и пулями, совершавшими невозможное как обыденное.
С одной стороны, пламенеющий Ней, храбрейший из храбрых, в лохмотьях, изможденный , но прикрывший отступление армии из России . " Я - маршал Ней, это все, что осталось от великой армии".

С другой - чванливый Ней, припадающий к стопам его величества короля и обещающий привезти своего создателя и благодетеля Наполеона в железной клетке.
Вообще, вся эта история с тотальным предательством маршалов ( их можно назвать командующими фронтами, монголами, продавшими Унгерна красным, ближними казаками, продавшими Пугачева,и несть числа их именам) повторяется в разные века и в разных странах. Предают всегда свои, враг предать не может
Для тогдашней обстановки было очень характерно, что Нея за измену Людовику XVIII судили на основании… законов времени революции и наполеоновского уголовного кодекса. И помня о яростной взаимной ненависти маршалов, уже совершенно не удивляешься, что за казнь соратника маршалы проголосовали большинством голосов.
И только у расстрельной стены Ней снова стал самим собой: храбрецом, холодно и бесстрашно смотрящим в жерла нацеленных на него ружей. Он умер, как подобает маршалу Франции
Journal information