Московские чиновники гуляют «как в последний раз».
Никогда, даже в самые мрачные лужковские времена, не было такой лихорадки — именно лихорадки, горячки — освоения бюджета по принципу «скорей-скорей-скорей, хватай все, что только можно, а то потом поздно будет».
На смену каким-то абсурдным зеленым бабам и цветочным аркам на площадях — приходят огромные черепа на бульварах, так называемые «фестивали» за сотни миллионов рублей идут сплошным потоком, плитка кладется и перекладывается, по городу нельзя пройти, горожане бесятся от ненависти к градоначальству, но это их собственные проблемы, сейчас не до них
Надо благоустраивать, надо осваивать, надо пилить.
А то ведь неизвестно, что будет с бюджетными деньгами через год, через два — а вдруг их не окажется вовсе?
Вдруг новые санкции, конец света, война?
Чиновники торопятся.
И ведь нельзя сказать, что в формальным целях, поставленных мэрией, есть что-то специально плохое.
Нет, вроде бы все хорошо.
Хорошо, когда в городе становится меньше автомобилей.
Хорошо, когда тротуары делаются удобнее и шире.
Хорошо, когда ремонтируются дороги и фасады.
Но вот то, как все это делается…, — лучше бы не делалось вовсе.
И самое главное, самое скверное, что полностью утопило репутацию мэрии в глазах города — это оскорбительное, в плохом смысле слова «феодальное» отношение к людям.
Сидите, молчите, вам же делают лучше, нечего тут критиковать.
А ведь критиковать, мягко говоря, есть что — и нескончаемую плитку, которая на полгода превращается в ледяной каток, и торопливую, небрежную работу гастарбайтеров, и концентрацию работ на самых богатых кварталах с настойчивой проводимой идеей «тэтчеристской» сегрегации общества на тех, кто беззаботно гуляет по Тверской, — и тех, кто будет стоять в вечной пробке или вечной давке в метро ближе ко МКАДу.
Но самая отвратительная черта этого «благоустройства», этого московского праздника бюджетных ресурсов, то, что вызывает самое большое раздражение — это специальная машинка под названием «деньги есть — денег нет», которую по своему усмотрению включают и выключают наши чиновники.
Хочется им потратить изрядные суммы на тротуары, пластиковые цветы и черепа — вперед, деньги есть, лампочка горит.
А возникают вопросы у пенсионеров, у вынужденных потребителей коммерческой фармацевтики, у тех, кому нужно оплачивать безумные «взносы на капремонт в 2039 году» — все, лампочка погасла, денег нет
Наши чиновники похожи на капризную содержанку, которая исходит из того, что все серьезные расходы несет вместо нее мужчина — а она свои деньги тратит на собственные развлечения, сумочки-тряпочки, и только, и спроса с нее нет и быть не может.
ЖКХ, медицина, пенсии, строительство — извините, платите, справляйтесь сами.
А вот модный тротуар на модной улице мы вам с удовольствием сделаем — за миллиард.
Что делать с этой болезнью вызывающей, наглой безответственности?
Это ведь самая настоящая чума госуправления — эти «деньги есть — денег нет», эти пиры тендеров и госзаказов посреди кризиса, убивающие всякую солидарность обывателя с государством.
Нет тут никакого быстрого решения.
Но вакцину надо искать.
Дмитрий Ольшанский
Journal information