sozecatel_51 в РевизорЪИз письма О. С. Бокшанской к Вл. Немировичу-Данченко
8 декабря 1926 года
«… В понедельник не закончила письмо, вчера же весь день не была в театре. Потому продолжаю сегодня, милый Владимир Иванович. Вчерашний день пропустила потому, что пошла днем на генеральную к Мейерхольду – “Ревизор” – и так устала от этого спектакля, что вечером чувствовала себя совсем разбитой.
Иначе, как издевательством над публикой, этот спектакль назвать нельзя. Немногие из наших досидели до конца, но я решила добросовестно все просмотреть – и поплатилась за это головной болью. Сегодня вечером последняя генеральная, и завтра он выпускает спектакль. До показа был большой интерес к постановке, потому что говорили много о тех выдумках, что ввел в пьесу Мейерхольд. Но думаю, что все это скоро будет развенчано и спектакль не будет давать денег, как прежде этого ожидали. Рассказать коротко о спектакле нельзя, столько там нагромождено всего. И новый текст (частью по первой рукописи Гоголя, частью – изобретения Мейерх.), и новые персонажи: Заезжий офицер, который ходит по пятам за Хлестаковым, и какая-то поломойка, которой Осип говорит свой первый монолог (Осип – молодой парень). А вот разговор городничего в последнем акте с купцами в этой постановке ведется городничим одним, в виде обращения к воображаемым купцам и тем кулькам, рыбинам и окорокам, которые понавалены на столе и диване.
Введены в спектакль 10 возлюбленных-офицеров городничихи, которые в ее комнате выскакивают и из комода, и даже – с треском и выстрелом – из какого-то подобия аквариума. Пьеса разбита на 15 эпизодов, примерно по пяти эпизодов в каждом отделении. Мейерхольд называется “автором спектакля”. Конечно, введена музыка.
Финал же сделан так: свой последний монолог городничий ведет под неумолчный свист окружающих его полицейских. Сбоку стоит доктор и держит в руках горячечную рубашку. И вдруг с одного конца сцены на другой вереницей в какой-то исступленной пляске проходят все персонажи, потом они переходят в той же пляске в проход перед первым рядом, и в это время сцену закрывает ползущее снизу вверх полотно с громадными буквами – последняя фраза жандарма. Актеры, пройдя перед первым рядом, скрываются в боковой двери. Когда полотно занавесило всю сцену, они все издают визг и бросаются бегом по боковым проходам партера. Обегают партер и скрываются в противоположной боковой двери. Полотно подымается вверх и открывает на сцене застывшую картину испуганных чиновников и гостей, но это все восковые куклы, а не актеры. Сделаны они очень хорошо.
Публика аплодирует, и рядом с восковыми фигурами появляются живые актеры. Музыка играет туш, Мейерхольд выходит сам, выводит своих помощников, аплодирует труппе. Да, публику дурачить можно сколько угодно…»
Journal information