
Прочла эссе Дмитрия Быкова об Ахматовой. Оказалось, убого. Быков на нескольких страницах говорит одно и тоже, две простые вещи:
- Ахматова - хорошая поэтесса
- лирическая героиня Ахматовой - полумонашка, полублудница ( идея спионерена у незабвенного тов. Жданова, который имел неосторожность упомянуть Ахматова в своем докладе. Из трех предложений Анна Андреевна сотворила легенду о страшных гонениях)
Это, собственно, всё. Две незатейливых мысли повторяются и обыгрываются всевозможными способами. Ахматова, мол, первая сказала в стихах, что она грешница, она каялась и грешила, не скрывая от читателя перепетий своих сложных религиозно-эротических переживаний. Ну-ну... И да, кстати, говоря словами поэтессы: " Я научила женщин говорить..." Сафо, графиня Растопчина, Надежда Дурова, Зинаида Волконская, Елизавета Кологривова и прочие дамы горько плачут в чулане
А вот стихи, угадаете, чьи? Смотрите, полугрешница-полумонашка же, ахматовская фишка
В быстро сдернутых перчатках
Сохранился оттиск рук,
Черный креп в негибких складках
Очертил на плитах круг.
В тихой мгле исповедален
Робкий шепот, чья-то речь.
Строгий профиль мой печален
От лучей дрожащих свеч.
Я смотрю игру мерцаний
По чекану темных бронз
И не слышу увещаний,
Что мне шепчет старый ксендз.
Поправляя гребень в косах,
Я слежу мои мечты,-
Все грехи в его вопросах
Так наивны и просты.
Ад теряет обаянье,
Жизнь становится тиха,-
Но как сладостно сознанье
Первородного греха...
Это Черубина де Габриак.1909 год. И что-то мне подсказывает, что именно здесь истоки "своеобразия" лирической героини Ахматовой.
Быков меня разочаровал. Ожидалась нового взгляда на творчество Анны Андреевны, а оказалось - изрядно протухшая ждановщина