Набоков солгал, что Лермонтов - поэт для подростков, а ему поверили, ибо Набоков мэтр и голова.
Лермонтов - поэт вечности, но Бог по нашим грехам не дал нам увидеть расцвет гения и забрал его слишком рано.
"Чашу жизни" написал двадцатилетний Лермонтов, почти мальчик, по нынешним временам.
ЧАША ЖИЗНИ
1 Мы пьем из чаши бытия С закрытыми очами, Златые омочив края Своими же слезами; 2 Когда же перед смертью с глаз Завязка упадает, И всё, что обольщало нас, С завязкой исчезает; 3 Тогда мы видим, что пуста Была златая чаша, Что в ней напиток был — мечта, И что она — не наша!
Моральная сторона инквизиции не обсуждается. Сколько бы человек ни были ею от имени христианской церкви отправлены на смерть – три, три тысячи, тридцать тысяч или три миллиона – к Нагорной проповеди Христа это имеет лишь взаимно-несовместимое отношение.
Но есть три уровня разговора о ней: 1. моральный 2. историко-культурологический 3. пропагандистский
Вот именно от третьего хорошо бы уйти. 2014 год показал, как настырно могут вестись информационные войны. Но одна из первых таких войн в истории - это протестантско-масонское пестование «черной легенды» о католической инквизиции. «Миллионы жертв инквизиции» вошли в каноны школьной науки. И лишь в конце 20 века, когда у историков проснулся вкус к дотошному копанию в пыльных архивах, когда стало принятым интересоваться не только «жизнью замечательных людей», но и обычными обывателями, эта легенда стала шататься. Тотальный чёс историков по архивам показал непривычно малые цифры:
ИСПАНИЯ: В архивах Suprema (Верховного суда инквизиции), хранящихся сейчас в Национальном историческом архиве, сохранились отчеты, ежегодно предоставляемые всеми местными судами. Дела были были изучены Густавом Хеннингсенем и Хайме Контрерасом. Всего там хранятся 49 092 досье. Из них: иудействующие 5007; мориски - 11 311; лютеране- 3499; гностики (alumbrados) - 149; суеверия -3750; допускавшие еретические суждения - 14 319; двоеженцы - 2790; сексуальные преступления духовенства (solicitación) - 1241; хула на Святую Инквизицию (ofensas al Santo Oficio) - 3954; разное - 2575.
Из них смертные приговоры вынесены всего лишь 775 обвиненным. Большинство из них по-прежнему составляли иудаизанты, но среди них было и несколько десятков морисков, более сотни протестантов (главным образом, иностранцев, особенно французов), около 50 гомосексуалистов и несколько баскских ведьм.
По расчетам этих авторов, только 1,9 % приговоров определяют вину обвиняемого и передают дело светским властям для исполнения смертного приговора. Остальные 98,1% обвиняемых были либо оправданы, либо получили легкое наказание (штраф, покаяние, паломничество). От четверти до трети всех привлеченных к суду отпускались безо всякого наказания; в Толедо этот показатель составлял две трети (Dedieu J.-P. L’Inquisition. Paris, 1987, р. 79). В ряде случаев (1,7 процента от общего числа казней) казни были совершены лишь на бумаге: сжигались манекены отсутствующих осужденных (http://www.zenit.org/en/articles/balanced-history-of-the-inquisition-is-possible-says-expert; в этой более поздней публикации цифра процессов ниже, чем ранее: 44 674 за несколько больший период: с 1540 по 1700).
Эти 49 092 процесса проходили не во времена Торквемады, а с 1560 по 1700 годы.
Для дел, более ранних, чем 1560, надо изучать архивы из местных судов, но большинство из них были потеряны. Сохранилось лишь архивы Толедо, Куэнка и Валенсии. Dedieu изучил дела из Толедо (12 000 приговоров). García Cárcel проанализировал работу суда Валенсии. Исследования этих авторов показывает, что в 1480-1530 годах процент людей, приговоренных к смертной казни был гораздо более значительным, чем в годы, изученные Хеннингсеном и Контрерасом. После 1530 года преступлением, каравшимся с наиболь¬шей (сравнительно) суровостью, было скотоложество, ко¬торое подпадало под юрисдикцию инквизиции только в Арагоне: здесь мы обнаруживаем 23 смертные казни на 58 приговоров, причем число казненных достигало 40% (по контрасту, число казненных даже среди обвиняемых-иудаизантов теперь составляло 10%)». (Монтер У. Ритуал, миф и магия в Европе раннего Нового времени. М., 2003, сс. 91) Carcel полагает, что всего инквизиция на протяжении всей своей истории рассмотрела примерно 150 000 дел. Число жертв можно оценить в пределах 3000. Х. Стивен, один из ученых, работавших в архивах инквизиции, сказал, что он обнаружил, что инквизиторы использовали пытки "нечасто" и, как правило, они длились не более 15 минут. Из 7000 дел в Валенсии в менее чем 2% был использован пытки и никто не подвергался им более двух раз. Дважды пытка применялась только в одном проценте случаев. Кроме того, сборник рекомендаций, разработанный испанской инквизицией, запрещал различные формы пыток, используемые в других странах Европы. Инквизиторы были образованными людьми, которые скептически относились к ценности пыток для обнаружения ереси. http://percyzapatamendo.blogspot.ru/2014/09/tribunal-del-santo-oficio-o-la-santa.html
Я, правда, думаю, все знают, что Лермонтов был спецназовцем. Причем, в чтобы попасть в действующую армию, а не сидеть в Кисловодске под присмотром родственника, поэту пришлось задействовать все свои связи и знакомства. Николай I Павлович совершенно не горел желанием подставлять под пули писателя, стихи которого так любили его жена и дочери. Но Лермонтов жаждал сражения. Он любил опасность, не зря устраивал танцы прямо на провале, закрыв его досками. ээээ...весельчак.
Читаю яркий пример того, как создавался миф о любострастии и развратности Н.П. То ли плакать, то ли смеяться. Сплошные "если представить себе", "если допустить", "возможно", "могло бы быть". И это выдается за научный труд. И ссылка на Добролюбова как знатока личной жизни Императора!
"И вот тут мы и должны вернуться к тому, о чем шла речь в самом начале, когда мы говорили, что в биографии Лермонтова до сих пор остаются нераскрытыми тайны, подступ к которым труден необычайно. Так, первый биограф поэта П. А. Висковатый (Висковатов) пишет, что у друга и родственника поэта Монго-Столыпина «была неприятность по поводу одной дамы, которую он защитил от назойливости некоторых лиц». «Рассказывали, — продолжает Висковатый, — что ему удалось дать ей возможность незаметно скрыться за границу (курсив мой, — И. А.) <...> В этом деле Лермонтов, как близкий друг Монго, принимал деятельное участие. Смелый и находчивый, он главным образом руководил делом. Всю эту скандальную историю желали замять и придавать ей как можно меньше гласности. Но злоба к Лермонтову некоторых лиц росла.»( Collapse )
