Андрей Вадимович всегда выглядел человеком предельно точным в географии бутербродного масла. Он из процветавшей в советские времена, а ныне почти исчезнувшей, породы разрешенных бунтарей, умеющих собрать сливки и от разрешенности, и от бунтарства одновременно. Среди признанных мастеров жанра вспоминается поэт Евтушенко, например. Продолжает выступления чертовски умелый Познер – пятьдесят лет непрерывного стажа не шутка.

Амплуа требует сложнейшей эквилибристики, острого чутья, точнейших реакций, продуманных маневров и, чего уж там, почти всегда, глубокой дружбы с «конторой». Макаревич признанный и бесспорный мэтр жанра, всю жизнь гнувшийся под изменчивый мир с мастерством йога и факира.

Последнее время он откровенно ходит против ветра, ставя под угрозу свои многочисленные гешефты, чему можно придумать четыре теоретически возможных объяснения:

А) Не могу молчать.
Макаревич искренне возмущен и ему плевать на последствия.
Вероятность близка к нулю. Ни разу прежде, он не позволял убеждениям ставить под угрозу благополучие.

Б) Старость не радость.
Герой с годами потерял гибкость в позвоночнике и нюх, не рассчитал последствий.
Вероятность отрицательная, чего не бывает только в математике, а в жизни – сплошь и рядом.
Такие люди сохраняют и нюх, и гибкость даже в параличе после трех инсультов.

В) Дедушка старенький – ему все равно.
Интерес у публики потерян настолько, что терять уже нечего и для пиара годятся любые методы.
Вполне возможно.

Г) Ничего вы не поняли.
На самом деле, все что мне мнится о ветрах и профитах в корне неверно, и Андрей Вадимович выйдет из нового поворота с синей птицей в руках. Может быть, даже импортной.
Почти наверняка.